Версия для слабовидящих
Новое слово в бюджетном планировании сказал в пятницу министр финансов. Представляя Думе законопроект о бюджете 2015-2017 гг., Антон Силуанов сразу признал, что расчеты уже устарели и нужно подготовить запасной вариант бюджета. Действительно, инфляция заметно выше заложенных в бюджет проектировок, а цена нефти и курс рубля — ниже.
Тем не менее правительство и Счетная палата (у которой много претензий к проекту) рекомендовали бюджет принять, так как это — «залог стабильности» (слова Татьяны Голиковой). Дума была послушна.
«Запасной бюджет», считает Силуанов, понадобится только на 2016-2017 гг.: там предлагается порезать расходы на 10% (за подробности развернется аппаратная борьба). А вот бюджету-2015 секвестр не грозит: даже плохие макропоказатели не помешают его исполнить с учетом возможности использовать до 500 млрд руб. из резервного фонда.
Среднесрочное планирование, казавшееся таким достижением в 2007 г., когда был принят первый трехлетний бюджет, почти сразу вступило в противоречие с суровой реальностью: в 2008 г. начался экономический кризис, и реально заглянуть дальше чем на год не получалось. Собственно, и в течение года бюджет корректировался по доходам и расходам не только в 2008-2010 гг., но и после выхода российской экономики из кризиса. Самой тяжелой была коррекция бюджета в 2009 г., который изначально виделся чиновникам в розовом свете. Но вот делать запасной бюджет непосредственно во время утверждения Госдумой основного Минфин еще никогда не предлагал.
Теперь российская экономика снова в кризисе. Но к раздвоению бюджета ведет не только экономическая конъюнктура. Политическая конъюнктура — скорее внутренняя, чем внешняя — в последнее время порождает массу новых непредсказуемых вводных для российской экономики. Присоединение Крыма, санкции, антисанкции — все это значительно ухудшило ситуацию в экономике и прямо повлияло на макроэкономические параметры.
Какую «стабильность» обеспечивает экономике заведомо фантастический бюджет? Вероятно, политическую: поломка налаженного бюрократического процесса может вызвать ненужные волнения в СМИ и среди населения (не говоря уже о возможных дебатах: в 1990-х гг. Думе иногда не удавалось принять бюджет раньше марта следующего года). «Запасной бюджет» — это звучит приятнее, чем, например, секвестр бюджета. Словесное жонглирование, столь популярное в российской политике последних лет, дает возможность Силуанову проводить необходимые (достаточные ли — другой вопрос) меры по сокращению расходов. Даже знаменитые путинские указы удалось завуалированно порезать путем переноса целевых параметров по индексации зарплат на более поздние годы.
Словесное жонглирование как метод — следствие другой важной парадигмы российской власти: в любых вопросах она предпочитает тактику стратегии. Сколько бы Минфин ни запасал соломки, на все ямы не хватит.
Читайте также:
Министр финансов РФ Антон Силуанов: «Никто не знает, с чем мы столкнемся дальше»