Деньги лишними не бывают

— Насколько вы, как акционер, занимающий пост председателя совета директоров ФК «Открытие», участвуете в операционной деятельности компании? Или ваши функции в компании сводятся к номинальному посту главы корпорации?

— Единственное, что, пожалуй, можно отнести к моей операционной деятельности, это поиск крупных сделок, а также активное участие в разработке идеологии бизнеса. Все это, конечно, задача акционеров. Понятно, что коммерческий и инвестиционный банки, а также «Петровский» объединились благодаря операционным менеджерам. Но сама идея, подход и стратегия были сформулированы основными акционерами — Вадимом Беляевым и мной. На мой взгляд, это необходимая деятельность для акционеров, потому что всегда в итоге виноват тот, кто платит.

— А такая область, как Government Relations (GR), входит исключительно в круг ваших полномочий и интересов?
— У нас есть департамент, занимающийся GR. Но определенный уровень коммуникаций, таких как участие в работе правления и комитетов РСПП, Торгово-промышленной палаты и АРБ или комитета по инвестиционной политике «Роснано», конечно, уже в сфере моей компетенции.

— Действительно ли у вас сложились тесные отношения с чиновниками из правительства, в частности с главой Минфина Алексеем Кудриным? Или то, что вы человек Кудрина, только слухи? Правда ли, что вы лично знакомы с Владимиром Путиным?

— Если Алексей Леонидович не возражает, то пусть я буду считаться его человеком... Я с ним хорошо знаком еще с питерских времен, когда он занимал пост вице-губернатора. В мою бытность в Государственном комитете по управлению госимуществом у нас было много проектов в Санкт-Петербурге, и Алексей Кудрин вместе с покойным Михаилом Маневичем и Ильей Южановым являлись фактически ключевыми фигурами, с которыми федеральные чиновники решали массу всевозможных проблем. Позже, во второй половине 90-х, когда Алексей Леонидович возглавлял Контрольное управление президента России, а я руководил Управлением президента по вопросам местного самоуправления, проще говоря, на одну планерку по утрам ходили... С Владимиром Владимировичем также довелось работать в администрации президента. В течение пяти месяцев я вообще был в его непо¬средственном подчинении.

— Тем не менее ваш бизнес остался, по сути, самостоятельным и частным, если не считать продажу 20% доли банку ВТБ. Насколько сейчас ВТБ влияет на стратегию ФК «Открытие»?

— Было бы странно, если бы ВТБ не участвовал в принятии решений, которые влияют на весь бизнес корпорации. И конечно, для нас это не только финансовый партнер или инвестор. Мы согласовываем с ним все наши крупные сделки, обсуждаем стратегические планы, причем несколько раз в год лично с Андреем Костиным. Несмотря на то что формально доля ВТБ меньше блокирующего пакета, наш устав предусматривает для крупных акционеров такие же права, как и для владельцев блокпакетов. Это нормальная практика, которая используется в всех компаниях с развитой системой корпоративного управления.

Я не исключаю, что доли суще¬ствующих акционеров станут еще меньше. Это связано с нашими планами привлечь новых инве¬сторов перед проведением IPO корпорации. Мы сейчас ведем с ними переговоры. Естественно, если мы хотим построить прозрачный бизнес, то должны предусмотреть процедуры, позволяющие акционерам участвовать в управлении компанией в полном объеме и отстаивать свои интересы.

Один клиент с триллионом не нужен

— Для чего компания решила привлечь в качестве партнера IFC, ведь у вас уже есть достаточно крупный акционер, не испытывающий проблем с ликвидностью?

— Деньги лишними не бывают. У нас достаточно идей и планов. Помимо банка мы еще планируем увеличить капитализацию брокерской и управляющей компаний. Есть также идеи насчет новых направлений бизнеса, например выйти на рынок страхования. Как мы это сделаем, будем ли покупать игрока или создавать новую компанию, привлекая серьезную команду профессионалов, окончательного решения еще нет. Проблема в том, что у нас в России отсутствует необходимое понимание целесообразности и культуры страхования, как, например, в США, где рынок основан на страховании жизни и имуще-ства, а не на автостраховании.

— Могут ли у ФК «Открытие» появиться другие партнеры кроме ВТБ и IFC? Не опасаетесь ли вы кон¬фликта интересов среди акционеров?

— Мы думали об этом, и есть предложения от достаточно крупных иностранных фондов, но переговоры об участии в капитале компании пока не проводились. IFC — это осознанный выбор, своего рода знак качества. Бизнес развивается, и нам необходима система сдержек и противовесов, чтобы хеджировать риски, присущие ра¬стущей компании. Мы не опасаемся, что могут возникнуть проблемы с вхождением IFC. Эта сделка обсуждалась с ВТБ, и мы приняли совместное решение. Ведь все акционеры, которые есть сейчас у корпорации, прекрасно понимают, что наличие международного института в качестве акционера, безусловно, позитивно для компании, готовящейся к публичному размещению своих акций.

— Вы упомянули о планах публичного размещения. Можете ли назвать примерные сроки, произойдет ли до этого переход на единую акцию группы?

— Нет, перехода на единую акцию не будет. Выводить на биржу будем акции ОАО «ФК «Открытие», так как кроме объединенного банка в нее входят брокерский дом «Открытие», который, помимо того что у него есть собственный бизнес и клиенты, обслуживает интересы банка, OSL, управляющая компания, а также ряд других компаний. Что касается сроков IPO, то, думаю, это конец 2013 года, не раньше. Еще в этом году мы рассчитываем, что в капитал банка войдет IFC, что позволит нам получить средства для развития банковского бизнеса и других направлений.

— Вы участвуете в каких-либо государственных проектах?

— Нет, потому что мы находимся в рыночном сегменте бизнеса. Мы не участвуем в проекте «Сколково» или в Олимпиаде, поскольку считаем, что там уже есть крупные игроки — Банк развития или ВТБ. И мне кажется, не стоит примыкать к этим проектам, чтобы получить какие-либо преференции.
Мы никогда не стремились работать с такими крупными компаниями, как «Газпром» или «Роснефть», так как всегда считали, что вместо одного клиента с оборотами в триллион лучше иметь сто клиентов, у которых cash-flow миллиард рублей. Такая бизнес-модель кажется нам более устойчивой. И философия, и цель нашего бизнеса заключаются в том, чтобы стать крупным игроком, оставшись при этом полностью в рыночном сегменте. И кстати, людей в компанию мы подбираем, следуя именно этой парадигме развития.

— Почему вы занялись объединением проблемных банков?

— Первый банк, который по¬явился в корпорации, не был проблемным. Мы санировали РБР и ВЕФК, а сейчас в процессе присоединения банк «Губернский». Мы рассчитываем, что в сентябре следующего года завершим этот процесс. Последние три банка действительно можно считать проблемными, и в первый момент мы рассматривали этот проект только как инвестиционный. Но кризис показал, что будущее за большими универсальными банками. Поэтому в процессе работы с этими активами мы переосмыслили стратегические цели.

В отличие от других банков нам было даже проще провести эти сделки, так как у нас уже существовала собственная IB платформа. С этой точки зрения нам выгодно приобретать небольшие банки, у которых есть клиентская база в регионах. Например, по¬явись мы в том же Екатеринбурге или Санкт-Петербурге, то просто стали бы сорок первым филиалом еще одного московского банка. Поэтому, в частности, мы в свое время заинтересовались ВЕФК.

— Вы намерены активно развивать бизнес в регионах?

— Для нас это новый этап развития. Здесь важно, успеваем ли мы технологически за ростом сети. Ведь в регионах рынок банковских услуг еще очень и очень далек от насыщения. Понятно, что процесс консолидации банков будет продолжаться. Но исчезновение многих банков не разбавит конкурентную среду, потому что на один небольшой город, особенно если это центр субъекта Федерации, все равно будут приходиться десятки банков. Помимо традиционно банковских услуг мы можем предложить еще целый ряд инвестиционно-банковских продуктов среднему и малому бизнесу в регионах.

У местных еще много работы

— С чем связано решение компании активно развивать инвестиционно-банковский бизнес? Вас не останавливает конкуренция со стороны госкомпаний и иностранных банков?

— Наш опыт в реструктуризации РАО «ЕЭС», где участвовали все ведущие игроки, показал, что наличие в партнерах российского банка очень позитивно сказывается на эффективности реализации сделок. И те иностранные партнеры, с которыми мы тогда сотрудничали, сейчас готовы работать в тандеме в других проектах. Хотя у глобальных банков есть такие области, которые можно считать их коньком, у локальных банков остается еще много работы — это подготовка предприятий для проведения due diligence, умение работать с акционерами, региональными органами власти... Все это требует понимания ментальности людей, ситуации в отрасли и в конкретном регионе.

Кроме того, есть определенный набор компаний, которые хотят выпускать облигационные займы, использовать другие инструменты финансового рынка. Не могу сказать, что их число велико. Но услуги глобальных игроков для них слишком дороги, поэтому здесь тоже наша ниша. У меня нет иллюзий, что мы сможем стать конкурентами глобальных игроков. Но национальные компании, которые достаточно эффективно работают и существуют долго, есть во многих странах.

— Насколько крупный бизнес вы рассчитываете построить, если говорить о банковском рынке?

— Мы не стремимся стать такими большими, как госбанки или крупные банки, но хотелось бы занять место в первой двадцатке. Это, на мой взгляд, вполне реальная задача, учитывая, что после объединения банковских активов мы займем 31—32 е место по активам и собственному капиталу. Но важен не только размер активов, но и их качество.

— Как вы оцениваете бизнес вашего лондонского брокера Otkritie Securities Ltd? Он уже окупается?

— С прошлого года компания прибыльна. OSL — один из крупных игроков на рынке брокерских финансовых услуг. Нам в отличие от других конкурентов не пришлось сбавлять обороты, и к тому же сыграло свою роль то, что мы вышли на западный рынок не путем открытия филиала в Лондоне, а купив британскую компанию. Мы получили бизнес и одновременно заработали «хорошую историю»: если вам западный финансовый институт что-то продает, это значит, что вы прошли у них комплайенс-контроль. То есть изначально получаете некий бэкграунд, а это дополнительный бонус для вашей дальнейшей работы. Потому что для этих людей кроме прибыли все-таки важно, с кем они имеют дело.

— Расскажите о девелоперском бизнесе компании «Открытие». Есть ли новые проекты?

— Как таковой девелоперский бизнес мы не вели, просто у нас есть инвестиционная экспертиза в девелопменте. И сейчас мы ее используем в ситуации, когда у клиентов, заложивших активы банку, есть какие-либо проблемы. Это понятная ситуация, которая есть у многих российских банков. Так что в этом смысле у нас есть проекты, которыми мы управляем через фонды, но это отдельное направление, не связанное непо¬средственно с деятельностью ФК «Открытие».