Интерьвью Радио «ЭХО Москвы»

О. БЫЧКОВА: Александр Шохин, Бычкова. Добрый день. Вы вчера участвовали в такой большой дискуссии с Владимиром Путиным. Расскажите, что было самое главное.

А. ШОХИН: Ну, самое главное – это то, что мы услышали от Владимира Путина, что он как председатель Большой двадцатки готов рекомендации бизнес-двадцатки инкорпорировать в финальные документы. Ну, естественно, понимая, что это не только от него зависит, поскольку все решения принимаются консенсусом на Двадцатке. Но готовность президента России как председателя Большой двадцатки максимально поспособствовать инкорпорированию наших рекомендаций и предложений в финальные документы, которые подпишут в сентябре главы государств и правительств здесь, в Петербурге – это, безусловно, серьезный шаг, не только демонстрирующий, ну, скажем так, готовность сотрудничать с бизнесом, но и это понимание того, что наши рекомендации лежат, как говорится, в мейнстриме и соответствуют приоритетам российского председательствования.

О. БЫЧКОВА: Извините пожалуйста, но вот о том, что бизнес нуждается во взаимодействии с властью, и своей страны, и Двадцатки, и всего, говорится уже много лет. И одновременно всегда раздаются жалобы о том, что недостаточно прислушиваются и принимают какие-то не те решения, которые хотелось бы, или, там, решения, которые потом оспариваются. Что-то меняется или это все в том же русле?

А. ШОХИН: Ну, во-первых, безусловно, для таких клубов, как Двадцатка, которые являются неформальными структурами, безусловно, трудно добиться исполнения собственных решений. К сожалению, в Двадцатке нет механизма мониторинга ранее принятых решений и механизма, ну, не принуждения, конечно, но подталкивания стран-членов клуба к их исполнению. Причем если бы эти решения не исполняли, ну, мягко скажем, не самые влиятельные члены клуба, наверное, можно было бы их подтолкнуть в правильное направление, чтобы они действовали. Но оказываются ключевые страны, как говорится, нарушителями.

Ну, к примеру. Несколько лет назад Двадцатка договорилась изменить механизм принятия решений в Международном валютном фонде, увеличить долю развивающихся стран и, соответственно, уменьшить долю в капитале МВФ и, соответственно, уменьшить количество голосов развитых стран. Все ратифицировали страны это решение, кроме Соединенных Штатов. Вслед за Соединенными Штатами еще две страны, Южная Африка и Аргентина, доля которых должны чуть-чуть снизиться, тоже решили не ратифицировать это решение. Или антикоррупционные конвенции и соглашения. Большинство стран обещание выполнили, но не выполнила не только Саудовская Аравия, с чем можно было бы смириться, наверное, считая, что у них какая-то специфика есть, в том числе исламская этика, может, и так работает, и Коран не позволяет, может быть, взятки давать, тем более что и проценты нельзя брать. Но и Германия не ратифицировала, хотя Германия – вроде бы образец порядка, орднунга.

Поэтому на самом деле отсутствие механизма и мониторинга, и вынесения на обсуждение вопросов, связанных с исполнением ранее принятых решений – это, на мой взгляд, недостаток этого клуба, именно потому что он клуб. И если, например, кого-то наказывать, выводить, как говорится, за дверь, то клуб этот развалится очень быстро, потому что там, как мы из этих примеров, которые я привел, видим, что иногда ключевые страны, в том числе те, которые инициируют те или иные части документов Двадцатки, они же и не исполняют.

Или, например, возьмем самую первую Двадцатку. Двадцатка в ноябре 2008-го года, когда она была создана на уровне глав государств и правительств, первым делом приняла решение о недопустимости протекционистских мер в торговле, финансах, инвестициях и так далее. И спустя пару месяцев выяснилось, что 18 из 20 стран приняли протекционистские меры по защите отечественных банков, промышленности и так далее. И в этой связи, безусловно, очень важно, с одной стороны, принимать исполнимые решения, под которыми не только все подпишутся, но и будут исполнять. А с другой стороны, если ограничить деятельность Двадцатки только такими вопросами, может оказаться, и заниматься нечем будет. Потому что все-таки настолько разные интересы у стран, и там поскольку и индустриально развитые, и развивающиеся, и новые экономики, растущие рынки представлены. И поэтому, конечно, трудно найти консенсус. Но тогда, когда он достигается, либо часть стран считает, что она, исходя из неких правил приличия, подписывается, имея в виду, что не будет исполнять, либо, ну, как получается, что даже если все добросовестно думают, что исполнят эти решения, стало быть, нет механизмов.

О. БЫЧКОВА: То есть, одни люди подписывают, а исполняют или не исполняют совсем другие.

А. ШОХИН: Ну, надо иметь в виду еще, что в некоторых странах-членах Двадцатки существует механизм смены правительств. Ну, вот, например, Австралия. В Австралии в этом году выборы в сентябре, через неделю после петербургского саммита Большой двадцатки. И все говорят, австралийцы в том числе, наши коллеги по бизнесу, говорят о том, что правительство сменится. У лейбористов шансов нет сохраниться у власти, придут консерваторы. Они сформируют новое правительство. Но если они выиграют на выборах, значит, повестка дня предшествующего правительства чем-то не устраивает избирателей. И, вполне возможно, они скажут: «А что это мы должны исполнять то, под чем подписались наши оппоненты политические?» И это тоже одна из причин того, что не исполняются решения.

То же самое и в ряде других стран, ну, в той же Великобритании. Ну, слава богу, у нас стабильнее все, и Россия на самом деле может показать не только то, что обеспечит консенсус и подпишутся страны под объемными документами, но она вообще-то должна показать и пример исполнения этих решений. И, кстати сказать, это традиция и Восьмерки, и Двадцатки: страны-председатели, как правило, лучше исполняют решения. Для нас это шанс, потому что там будет много предложений по структурным реформам, по гибкому рынку труда, по гибкому финансовому регулированию, которое не должно препятствовать. Гибкость должны состоять в том, что меры по контролю финансовых инструментов, финансовых рынков не должны препятствовать экономическому росту. А, к сожалению, много в политике государств, в том числе членов Двадцатки, в финансово-бюджетной области такого, что явно не соответствует целям восстановления сбалансированного сильного и устойчивого экономического роста и созданию рабочих мест. А именно это цель российского председательствования, да и сквозная цель всех Двадцаток.

Поэтому мы рассчитываем, что в течение года после саммита в Санкт-Петербурге Большой двадцатки у нас, у бизнеса, будет дополнительная возможность вступить в диалог с правительством, с президентом по имплементации некоторых решений, под которыми уже президент подпишется. И поэтому для нас, для Российского союза промышленников и предпринимателей – а мы председательствуем в бизнес-двадцатке – работа не заканчивается саммитом, бизнес-саммитом, который прошел вчера и заключительной частью его была встреча с президентом и дискуссия с президентом. И не заканчивается саммитом Большой двадцатки, когда мы рассчитываем передать финальный текст наших рекомендаций и оценить, насколько полно они вошли в финальные документы Большой двадцатки.

Для нас это работа по имплементации. Мы уже подготовили – это, кстати, новелла российского председательствования – мы подготовили каталог всех рекомендаций Двадцатки, начиная с Торонто, когда впервые состоялся саммит Большой двадцатки, и оценили степень их имплементации. У нас получилось, где-то 60% исполняется. Ну, и поскольку Большая двадцатка занимается в основном экономическими вопросами, ну, можно в целом тогда… мы оценивали только те, которые напрямую связаны с бизнесом, но их большинство, таких рекомендаций. Ну, причем 60% - это средняя величина. По некоторым позициям 15%, по некоторым – 97%.

О. БЫЧКОВА: 15 – это, по российским меркам, более реалистичная цифра.

А. ШОХИН: Да, если иметь в виду, что 15% - это решения по антикоррупционным практикам, то, наверное, для России…(смеется)

О. БЫЧКОВА: Как грустно.

А. ШОХИН: Наверное, да, для России применимо. Поэтому с сентября, ну, во-первых, нам важно австралийским коллегам передать нашу повестку дня и работать вместе с ними по имплементации тех рекомендаций, которые Большая двадцатка примет на себя. И, во-вторых, нам очень важно оценить еще и будущую повестку дня, что не удалось в год российского председательствования включить в повестку дня Большой двадцатки, какие интересы бизнеса не отражены, и действительно мониторить ситуацию и ставить новые вопросы.

На самом деле у Большой двадцатки несколько так называемых аутрич-групп, тех групп, которые работают на полях Большой двадцатки. Кроме бизнес-двадцатки, это гражданское общество, это молодежь, это трудовая двадцатка, профсоюзы, это интеллектуальная двадцатка, Think 20. Можно подумать, что остальные двадцатки, в том числе деловая двадцатка, они без мозгов и не могут сами до чего-то додуматься. Но, тем не менее, вот недавно возникла эта Think 20, в которой как бы тоже обсуждают повестку дня и Большой двадцатки.

И поскольку повестка дня Большой двадцатки экономическая, то так получается, что и все остальные двадцатки обсуждают бизнес-повестку дня. Поэтому у нас было еще одно направление – это взаимодействие с другими аутрич-группами. Мы вместе проводили мероприятия и с гражданской двадцаткой, более того, у нас даже эксперты общие. Это, как в свое время говорил товарищ Сталин, других писателей у меня для вас нет, - говорил он известным советским писателям. Поэтому и в молодежной, в интеллектуальной и в гражданской двадцатке практически одни и те же эксперты. Это, кстати, неплохо. Другое дело, что расплодилось этих двадцаток достаточно много, и нам приходится доказывать, что бизнес-двадцатка, она поглавнее других, поскольку цели Двадцатки, восстановление роста – это прямая задача бизнеса, без бизнеса экономический рост, ну, никак не восстановить. Даже если интеллектуалы-эксперты придумают какие-то рекомендации, но бизнес их не воспримет как нечто родное, то и грош им цена. Ну, мне кажется, что понимание есть и у президента России, и у глав государств и правительств, что действительно с бизнесом надо начинать взаимодействие при подготовке рекомендаций на ранних подступах.

Мы начали, кстати, в декабре прошлого года, как только к нам перешло 1 декабря официально председательствование в Двадцатке, мы начали собирать своих коллег из стран двадцати, готовить рекомендации по различным направлениям: это торговля, инвестиции, финансы, инновации, рынок труда, сам механизм взаимодействия бизнеса и власти в рамках Двадцатки. И каждая из целевых групп подготовила – ну, это была наша установка – 3-4 ключевых рекомендации. И вчера мы, обсуждая на секциях и на пленарном заседании бизнес-саммита Двадцатки, провели еще дополнительный, так сказать, отбор рекомендаций и задали в режиме интерактивного голосования вопрос: а вот если бы вас ограничили и во времени, и в возможности презентации ваших рекомендаций, какую бы одну вы выбрали? И мы сформулировали уже 7 рекомендаций ключевых, которые, собственно, после голосования на пленарке мы Владимиру Путину и представили. Ну, оказалось, что они все, что называется, в струю…

О. БЫЧКОВА: Он дальше что с ними будет делать?

А. ШОХИН: Он обещал… ну, помните, как-то Виктор Черномырдин, выступая в парламенте по бюджету, по-моему, на 94-й год, выслушивая замечания разных фракций, сказал в заключительном слове: «Мы все ваши предложения соберем и отправим в одно место». Почему-то зал засмеялся. Видимо, все знали, что это за место.

Ну, на самом деле у нас уже определился механизм, вчера президент его подтвердил: мы начинаем плотно работать с шерпами глав государств и правительств. И это уже задача и нас как председателя работать через российскую шерпу Ксению Юдаеву, и мы обязали членов Двадцатки – а в основном это главы ведущих бизнес-ассоциаций стран-членов – обязали их работать со своими национальными правительствами, чтобы те же рекомендации были поддержаны и на уровне шерп, то есть рабочих лошадок, и на уровне глав государств и правительств, когда они будут, как говорится, читать эти документы и подписывать их.

Поэтому, кстати сказать, мы с шерпами уже давно работаем, и, что скрывать, мы уже добились того, что многие наши предложения, ну, предварительный текст наших рекомендаций, так называемая зеленая книга, они уже вошли в предложения шерп, которые те уже докладывали своим главам государств и правительств. То есть, для нас, конечно, такие встречи, как вот встреча с президентом, такие мероприятия, как бизнес-саммит, как большой форум, где публично обсуждались рекомендации, очень важны. Но если не будет с самого начала организована работа вот на таком, извините за тавтологию, рабочем уровне, то книжечка, которую мы, например, к сентябрю подготовили и передали бы главам правительств в какой-нибудь торжественной обстановке, она бы ничего не стоила.

Поэтому мы рассчитываем, что в сентябре у нас будет встреча с главами государств, небольшой делегацией бизнес-двадцатки. Профсоюзы, правда, просятся тоже присоединиться к нам. Боюсь, что у нас с профсоюзами не так много общих сюжетов может оказаться. Но, тем не менее, мы считаем, что это так, скорее верхушка айсберга, основная работа, она скрыта, от журналистов в том числе, но мы будем о ней рассказывать.

О. БЫЧКОВА: Спасибо вам большое, спасибо.

© «ЭХО Москвы»