Национальный рейтинг регионов

Е. БУНТМАН: 15 часов 35 минут, продолжаем «Дневной разворот» Оксана Чиж, Евгений Бунтман, и у нас в гостях Сергей Беляков, замминистра экономического развития, добрый день.

О. ЧИЖ: Добрый день.

С. БЕЛЯКОВ: Добрый день.

Е. БУНТМАН: Говорим о национальном рейтинге Минэкономразвития. Ну, для начала надо наверное рассказать что это, а потом достаточно подробно зачем.

С. БЕЛЯКОВ: Ну, во-первых, спасибо за приглашение. Во-вторых, должен внести некоторые коррективы. Это не совсем рейтинг Минэкономразвития. Это национальный рейтинг, который готовило несколько бизнес-объединений. Основная роль здесь отводилась российскому союзу промышленников и предпринимателей, они координировали эту работу, а таким основным (неразборчиво) что ли этой инициативы выступило агентство стратегических инициатив. Много возникает вопросов, не подменяем ли мы одним рейтингом другой рейтинг, еще больше вопросов не подменяем ли мы рейтингами разными такую действительную работу по улучшению бизнес-среды, и как соотносится вот эта ежедневная работа с рейтингами.

Е. БУНТМАН: Не подменяется ли рейтингами действительность, да?

С. БЕЛЯКОВ: Да, я на это тоже отвечу. Что такое национальный рейтинг? Рейтинг, который оценивает регионы с точки зрения того, насколько эффективны региональные по созданию комфортной среды для бизнеса. Как любые рейтинги, они допускают некоторое усреднение, некоторое обобщение. Но, тем не менее, рейтинг мне кажется очень полезный инструмент для того, чтобы понять где хорошая практика, за счет чего эти лучшие практики могли появиться, и что необходимо сделать с регионом, который показывает худший результат для того, чтобы сопоставимых результатов.

О. ЧИЖ: Простите, а вот я хочу уточнить здесь один момент. Насколько эффективно регионы создают хороший комфортный климат для бизнеса российского, или для привлечения иностранного бизнеса?

С. БЕЛЯКОВ: Для бизнеса. Потому что, что такое иностранный бизнес, что такое российский бизнес? Я бы предложил уйти от этих формулировок. Потому, что бизнес даже если это иностранная компания, которая принимает решение инвестировать РФ, и открывает здесь производство, открывает здесь производство, и регистрируется как российское юридическое лицо. В этом смысле невозможно создать комфортные условия для российского бизнеса, или для иностранного бизнеса. Вы создаете комфортные условия вообще для предпринимательства.

Е. БУНТМАН: Для деловой активности (неразборчиво), да?

С. БЕЛЯКОВ: Ну, вы правильно поставили вопрос, и правильный комментарий, я абсолютно согласен. Мы об этом всегда говорим – для деловой активности. Потому, что сейчас деловая активность на чудовищно низком уровне. Никто не хочет открывать бизнес, все знают с какими рисками сопряжено, с какими обременениями, и в плане временных затрат и финансовых затрат. И неопределенность, и зависимость от конкретного чиновника. Вот вся наша активность по улучшению бизнес-среды, в том числе и рейтинг как инструмент вот этой деятельности, она направлена на то, чтобы здесь было комфортно, комфортно жить, комфортно вести свою деятельность и для того, чтобы человек спокойно принимал решение открыть свой бизнес. И чтобы единственный риск, которому он подвергается, или который он несет – был риск непосредственно предпринимательской деятельности, связанный с его успешностью или не успешностью.

Е. БУНТМАН: То есть, в целом ситуация не ахти, в общем-то везде, да? По стране. Если так грубо говорить, для деловой активности.

С. БЕЛЯКОВ: В целом… Вот я начал с того, что у нас несколько разный рейтингов: международные, российские рейтинги. Они разные методики используют, по-разному измеряют состояние среды, разные критерии оценивают. Но во всех этих рейтингах есть примерно одна и та же группа лидеров регионов, где бизнес-среда достаточно комфортная. И называть их наверное нет смысла, но один регион я…

Е. БУНТМАН: Почему нет?

С. БЕЛЯКОВ: Я объясню, почему нет смысла… Ну и давайте ладно, я их назову. В первую очередь это конечно Калужская область, это Ульяновская область, это Краснодарский и Красноярский край, это Татарстан. Ну, можно еще 2-3 региона добавить, но в целом вот эти регионы присутствуют во всех этих рейтингах. Почему нет смысла их называть? Потому, что они всем хорошо известны. Но ситуация, когда у нас положительный эффект присутствует в 5-7 регионах из 85, а в оставшихся 78 ситуация не просто не очень хорошая, а очень плохая, то наверное есть смысл акцентировать внимание на этих плохих регионах, а не говорить постоянно о лучших практиках. Лучше практика нам нужна для того, чтобы показать, что сделали региональные власти, губернаторы для того, чтобы ситуация изменилась. Я вам приведу простой пример. В принципе место в рейтинге – это не самоцель для губернатора, как мне кажется. Самоцель – это качество жизни в регионе, это количество новых рабочих мест, это средняя заработная плата, это налоговые поступления, как источник доходной базы, с помощью которой региональные власти удовлетворяют все социальные потребности населения. Но вот рейтинг – это инструмент, показывающий где хорошо, где не очень хорошо. Где плохо, и что можно и нужно сделать для того, чтобы там где плохо, стало лучше. Вот Калуга, например. Она по всем рейтингам регион №1. И даже без рейтинга спроси любого инвестора, российскую компанию или иностранную… Ну, в первую очередь иностранную потому, что они большое количество предприятий там открыли. Даже в кризисный год больше 80-ти… В кризисные года больше 80-ти проектов запущено новых. Это серьезный показатель. Я думаю, конкурирующие не только с регионами России, а просто с разными странами… С экономикой разных стран. Так вот результаты – это увеличение инвестиций на душу населения, это увеличение доходов, которые остаются в регионе, это улучшение качества жизни для населения. Если сравнить Калугу сегодня и Калугу 10 лет назад, это просто два разных субъекта, две разных территории для жизни, две разных системы жизни.

Е. БУНТМАН: Вы можете сказать вот так вот на раз, два, три: за счет чего?

С. БЕЛЯКОВ: На раз.

Е. БУНТМАН: Да.

С. БЕЛЯКОВ: За счет чего? За счет губернатора господина Артамонова, который до того, как мы начали улучшать бизнес-среду, не очень успешно, хотя и результаты есть. До того, как мы начали использовать рейтинг всемирного банка, до того, как мы придумали вот этот национальный рейтинг, который сегодня обсуждаем. Поставил себе задачу – привлечение инвестиций в регион потому, что регион был глубоко (неразборчиво). Получить средства и обеспечить все условия для жизни населения на том уровне, на котором он считал необходимым это сделать было не возможно, соответственно он для себя определил это как задачу №1, и стал целенаправленно работать. Создал институт развития, корпорацию развития Калужской области, начал использовать схему привлечения заемного капитала для того, чтобы создавать инфраструктуру для инвесторов, снижая их издержки на этапе начала инвестиционных проектов.

Е. БУНТМАН: То есть, субъективный фактор экономический, да?

С. БЕЛЯКОВ: Поездил по миру, вытащил крупную иностранную немецкую компанию, которая там начала реализовывать инвестиционный проект, выступив по сути (неразборчиво) инвестором, вокруг которого начали формироваться и технопарки, индустриальные парки, и другие инвесторы стали приходить. Вот инициатива губернатора, его желание что-то делать не по указке сверху, а просто потому, что он считает для себя это нужным, и первоочередным. И кстати, это хорошая демонстрация того, полномочий у губернаторов достаточно для того, чтобы быть успешными. Вопрос вот мотивации.

О. ЧИЖ: То есть это значит, что в тех регионах где хуже всего, там основная проблема либо равнодушие губернаторов, либо наоборот административные какие-то барьеры.

С. БЕЛЯКОВ: Равнодушие губернаторов – другие приоритеты, где инвестиционный климат не задача номер один, где губернатор считает возможным, и более правильным найти другие источники либо для роста… Ну, для роста этого не достаточно, либо хотя бы для поддержания текущей ситуации. То есть, для консервации, для обеспечения какой-то стабильности на очень низком уровне. Вот это проблема.

О. ЧИЖ: И к каким губернаторам сейчас в этом смысле больше всего вопросов?

С. БЕЛЯКОВ: Да вот я же говорю, 85 вычтите 7, получится 78.

Е. БУНТМАН: Ну, какие-то самые депрессивные регионы, самые неуспевающие регионы в рейтинге можете назвать? Раз уж успевающие назвали и не один…

О. ЧИЖ: Что же мы только хвалим-то.

Е. БУНТМАН: И не один, то по справедливости надо назвать и аутсайдеров конечно.

С. БЕЛЯКОВ: Знаете, по вот национальному рейтингу, он же пока запущен как пилотный проект, поэтому исследовалось всего 20 с небольшим регионов. У нас картинки по всей стране нету. Мы апробировали ту методику, которую разработали. (Неразборчиво) нам помогало активно в этом. Но из этих пилотов, пилотных регионов у нас худшие – это Хабаровский край, республика Саха, Ленинградская область, Приморский край, Санкт-Петербург…

Е. БУНТМАН: Санкт-Петербург?

С. БЕЛЯКОВ: Это по одному их показателей. Есть интегральный индекс, и по интегральному, у нас Свердловская область, Ставропольский, Санкт-Петербург, Приморский край. Но понимаете, в чем значение этого рейтинга? Вот мы его анонсировали на результаты, на Петербургском экономическом форуме. И многие губернаторы, кто попал в категорию не успешных, худших…

Е. БУНТМАН: Обиделись наверное.

С. БЕЛЯКОВ: Ну, они обиделись, часть из них удивилась. Вот для меня это хороший результат. Потому, что это означает внимание губернатора к тому, как его оценивает бизнес. А ключевым элементом этого рейтинга является то, что оценивает бизнес.

Е. БУНТМАН: То есть хорошо, что для них это важно вообще в принципе.

С. БЕЛЯКОВ: Хорошо, что для них это важно. И хорошо, что он расстроился и хорошо, что он обиделся. Потому, что это значит, что он выяснил, почему регион оказался на таком уровне, на таком месте, и что необходимо сделать для того, чтобы это место изменить. Вот эта конкуренция пока…. Вот пока не за инвестора к сожалению. Пока за место в рейтинге. Она хороша, как и любая конкуренция. Но будем надеяться, что желая поправить ситуацию, регионы начнут работать с бизнесом для того, чтобы создать им комфортные условия.

Е. БУНТМАН: Ну вы знаете, губернатор ведь может сказать: вот этот рейтинг составляли какие-нибудь там мои враги, и конечно меня поставили на последнее место. Кто составляет рейтинг? Что вы ответите губернатору?

С. БЕЛЯКОВ: Ну, поскольку под видом врагов скрывается бизнес, то есть собственно говоря тот субъект, кто обеспечивает доходы региональной власти. Те, кто формирует рабочие места, те кто платит налоги, те кто в свободное от работы время являются жителями этого региона, то я не думаю что он скажет, что это враги – раз. Два – я не очень большой сторонник тезиса о том, что вот есть политический заказ на какую-то деятельность. Но в данном случае уровень внимания к этому рейтингу на очень высоком… Прошу прощения за тавтологию, уровне находится. Это курирует администрация президента, помощник президента Андрей Иванович Белоусов, (неразборчиво) стратегических инициатив, (неразборчиво) проект естественно мы, как Министерство, отвечающее за инвестиционный климат. Ну, дело даже не в этом. Дело в том, что вообще оценка регионов на предмет того, какие условия для бизнеса они создают, это сейчас один их таких ключевых элементов в оценке регионов со стороны федеральной власти. Хотя вот если вы меня спросите, а правильно ли это вообще, в федеративном государстве заставлять регионы что-то делать, учитывая масштаб страны.

Е. БУНТМАН: В федеративном (неразборчиво).

С. БЕЛЯКОВ: В федеративном государстве, да. Я думаю, что не очень правильно.

О. ЧИЖ: Почему?

С. БЕЛЯКОВ: Ну потому, что вот я пример к пример Калуги. По хорошему мы же там Артамонова не заставляли, когда он стал губернатором, он сам посмотрел, какое качество жизни в регионах, какая среда для бизнеса, сколько проектов и насколько все умирает, насколько предприятие заброшено, почему все уезжают их региона в Москву, в другие регионы.

О. ЧИЖ: Но вы же сами сказали что такие как Артамонов 7 человек, а остальные…

С. БЕЛЯКОВ: Сейчас секундочку… Когда все начиналось, он был один вообще. Поэтому динамика есть, слабенькая правда. И он все это сделал без какого-то давления со стороны Москвы, да? Соответственно… Да, и много примеров, когда есть какое-то давление со стороны Москвы, а результата нету. Поэтому еще раз говорю, на мой взгляд ключевым звеном, главным элементом всей этой системы является конечно же губернатор. Если он для себя это принимает как задачу №1, он делает это. Эффекты колоссальные, они (неразборчиво) эффект имеют. А если не принимает, то сколько бы мы его не заставляли, какие бы мы рейтинги не вводили, какая бы другая мотивация не была, сдвинуть ничего с мертвой точки не возможно. То же самое я кстати могу сказать про Ульяновскую область. Губернатор, который ну не первый, но достаточно активно начал использовать механизм налоговых льгот и доказал, что (неразборчиво) бизнеса означает в очень короткой перспективе увеличение налоговых поступлений в региональный и федеральный бюджет. То же (неразборчиво) мы кстати видим и в Калуге. То есть пример есть, просто эта практика не стала повсеместной. Чего я боюсь? Я боюсь, что вот такое внимание со стороны Москвы, когда вас поддавливают, заставляют, она такая вот схема, она демотивирует самостоятельно что-то делать. Пока ты находишься под давлением, ты вынужден подчиняться этому давлению, но сам ты в общем не мотивирован. Вот в пределе, в идеале лучше было бы говорить о том, что сам губернатор становится мотивированным. Ну это проблема не только отношения Москвы и губернаторов, это вообще проблема оценки деятельности нас как чиновников: за что мы отвечаем, что мы делаем, насколько мы эффективны.

Е. БУНТМАН: Вот эта вот мотивация губернаторов, это на самом деле же… Ну, насколько я понимаю в идеале, ваша работа – это просто объяснить губернатору, что оно ему надо.

С. БЕЛЯКОВ: Да в идеале знаете, это задача губернатора объяснить мне, что ему это надо, и для этого ему помимо того, что он на своем уровне делает, от федеральной власти, от федерального законодательства, федерального правительства нужно еще то-то, то-то, то-то. И попробуй ка я не сделай то, что ему нужно. Потому, что страна большая, и я не знаю, что происходит в стране, сидя в Москве. Он лучше меня знает, и он должен мне сказать: вот это мой мандат, здесь я могу своими решениями все исправить, все улучшить, и всё поправить. Но вот для того, чтобы я мог в этой части сделать, мне нужны федеральные законы такие-то, такие-то. И будь любезен дорогой заместитель министра вот это сделать. То есть, в идеале-то вообще все наоборот должно быть.

О. ЧИЖ: Ну, кстати говоря…

С. БЕЛЯКОВ: А я пытаюсь… Ну я… Я как собирательный образ сейчас себе пытаюсь предписать. Но я пытаюсь управлять вот этой огромной страной их Москвы. Но чего-то не очень получается у меня.

О. ЧИЖ: Ну, так или иначе, к федеральному законодательству у самих предпринимателей есть вопросы. Например сейчас вот нам на номер +7-985-970-45-45 пришло следующее свидетельство: «Чтобы бизнесу было комфортно, надо избавляться от балласта законов, которые позволяют чиновникам забирать на пустом места штрафы, вымогать взятки. И вообще всё упрощать. А тенденция обратная. Валютное законодательство ужесточается, налоги повышаются, малый бизнес заставляют вести бухучет. Саша, предприниматель на гране нервного срыва».

С. БЕЛЯКОВ: 100% согласен, я тоже на гране нервного срыва, и неоднократно по этому поводу высказывался. У нас законодательство строится таким образом, чтобы запретить разумную инициативу. Что такое вообще инициатива предпринимательской деятельности, не предпринимательской деятельности. Любая инициатива сопряжена с рисками. У вас может получиться, может не получиться. Вот пока в головах в наших чиновничьих сидит стойкое ощущение, что не получилось. Это значит, что ты что-то скрыл, не задекларировал, не показал, вывел любые нарушения. Ну, обычно говорят о налоговом законодательстве. Это не нарушение, связанное с неправильным пониманием, толкованием законов, со сложностью законов. Это преступление потому, что ты умышленно нарушил…

Е. БУНТМАН: Презумпция виновности такая.

С. БЕЛЯКОВ: Да, презумпция виновности в отношении всего. Конечно вот в такой логике, когда законодательство формируется, то это законодательство носит и ярко выраженный запретительный характер. Ты каждый день должен доказывать свое право на ведение бизнеса. А вообще-то в широком смысле на вообще возможность совершения каких-либо действий. Это не способствует ничему хорошему.

Е. БУНТМАН: Что с этим делать?

С. БЕЛЯКОВ: Вот с этим надо что-то делать, надо менять такое законодательство. Мы поскольку Министерство, отвечающее за экономическое развитие, стараемся последовательную позицию в этом занимать, и те наши законодательные инициативы, где мы выступаем автором, они как раз на это направлены, закон о частном государственном партнерстве. На то, чтобы максимальную инициативу региональным властям по привлечению частных инвестиций, и заключению таких соглашений разрешить по конституционным соглашениям. Фактически предлагаем создать открытый перечень объектов, которые могут выступать конституционным соглашением для того, чтобы стимулировать инвестиции в такие объекты, сделав их финансово привлекательными, закон принят в первом чтении. Как и о частном государственном партнерстве. Налоговые инициативы связанные с упрощением процедур (неразборчиво). Кстати здесь не наш союзник, скорее мы союзники федеральной налоговой службы, которая много что на этом пути сделала с приходом нового руководителя, господина (неразборчиво). Но мы и по льготам считаем, что потенциал льгот далеко не исчерпан, и не нужно сворачивать эту программу. А сейчас такие попытки делаются. В части ограничения видов деятельности, которые связаны с получением разрешения. Отказ от разрешения, переход на уведомительный порядок ведения бизнеса. Контроль. Система контроля должна быть построена таким образом, чтобы был эффективный текущий контроль, а не предварительный. Потому, что когда предварительный контроль, вы должны все круги ада пройти для того, чтобы получить право что-то делать, потом еще сталкивались с системой текущего контроля от которого никуда не уйти. Потому, что если вы не качественные пирожки делаете, то конечно какие-то последствия для вас должны быть. В этом смысле… Это пример просто такой. Санэпидемслужба должна этот контроль осуществлять. Но все должно быть… Все должно делаться исходя из принципа какой-то разумности. А вот когда этот принцип (неразборчиво).

Е. БУНТМАН: (Неразборчиво) справедливости.

С. БЕЛЯКОВ: Справедливость – понятие более абстрактно, чем разумность. То у чиновник а у проверяющего, в него своё понимание справедливости. У бизнесмена, который проверяет, у него другое. А разумность – все-таки мне кажется, более такое важное понятие здесь. Вот нужно не перегибать палку, а мы пока во всех видим преступников. При этом преступлений меньше не становится.

Е. БУНТМАН: Ну, это уже другое, да. Это уже наверное не ваш профиль, немножко не вашего министерства – про преступность, да? А ваш (неразборчиво).

С. БЕЛЯКОВ: Ну, преступность – я так это слово использую для усиления что ли картинки. Но вот я с Александром абсолютно согласен. Ну вот я себя ставлю на место предпринимателя. Вот открыл бы я сегодня бизнес в России или нет? Если бы у меня не было административного ресурса.

О. ЧИЖ: И как, открыли бы?

С. БЕЛЯКОВ: Нет. Вот я хочу, чтобы в результате моей работы я сам уйдя с работы, сказал: «А теперь я готов открыть бизнес и не потому, что этот ресурс есть, или его нет». Чтобы любой человек сказал: «Я хочу вести бизнес». Я не хочу работать в Газпроме, я не хочу быть бюджетником, зарплаты которых повышаются активно, стремительно, и поэтому хорошо там работать. А тем более не неся никакой ответственности. А все-таки в бизнес ты несешь ответственность за себя, и за тех, кто зависит от этого бизнеса. И такая финансовая ответственность – она самая серьезная. Вот я хочу, чтобы там риски были минимальные. Пока с учетом таких вопросов, которые вам приходят, видимо я не очень результативен.

Е. БУНТМАН: Есть в России регионы о повышении инвестиционной привлекательности которых говорят часто. В этом есть разумеется элемент политики, и экономики тоже. Есть регионы, которых всегда особенно выделяют. Это Дальний Восток, это Северный Кавказ. Насколько реально повысить инвестиционную привлекательность… Ну понятно, отдельно у Дальнего Востока, отдельно у Северного Кавказа. Те же правила, или дожжен быть какой-то особый подход?

С. БЕЛЯКОВ: Ну во-первых я думаю, что и в рамках существующих правил, в рамках существующего федерального законодательства можно много чего там сделать. Потому, что оно устанавливает некие общие рамки, а внутри этих границ достаточно субъекты вольны, и свободно упрощать, и делать более льготным режим для ведения бизнеса. Я имею в виду не только льготы для уплаты налогов. Например вот мы когда национальный рейтинг делали, или когда делали субнациональный рейтинг в рамках исследования всемирного банка, увидели такой интересный момент: допустим федеральным законодательством установлен какой-то предельный срок, какой-то процедуры. Например, выдача разрешения на строительство. Но при этом в разных регионах этот срок отличается в разы. Там, где региональные власти заинтересованы создавать условия для быстрой реализации инвестиционных проектов на этапе строительства это особенно важно. Там вот этот срок получения разрешения на строительство очень не большой. Допустим если на федеральном уровне он несколько сот дней занимал, то на региональном уровне некоторых субъектов, он 30-40 дней занимает, где-то там 50. Это корреспондируется с лучшими мировыми практиками. То же самое по другим процедурам, например подключение к электросетям. То же самое не только в части количества процедур или сроков, которые они занимают, но и стоимость этих процедур. То есть, все инструменты у субъектов есть по наиболее важным для предпринимателя направлениям. Но это не значит, что не нужно обеспечивать какие-то особые на территории условия ведения бизнеса. Есть действительно регионы, где нет инфраструктуры. Транспортной инфраструктуры, энергетической инфраструктуры, где население очень в небольшом количестве представлено, доступ к рабочей силе не большой. В этом смысле конечно им нужно предоставлять налоговую льготу для того, чтобы они привлекали и трудовые ресурсы, и население, и создавали необходимую инфраструктуру (неразборчиво) так называемый, проект должен быть на очень льготных условиях возможно реализовать. Но соответствующие налоговые льготы приняты. Достаточно их или не достаточно, это в отношении Дальнего Востока, Восточной Сибири – покажет практика. Пока мы считаем, что достаточно. Взрывного бума инвестиций туда пока не последовало, создано министерство по развитию Дальнего Востока. Тоже пока не готов оценить результативность, деятельность этого министерства, но и наверное не моя это функция. Но вот смотрите, есть регион – азиатская экономика, граничащая с Дальним Востоком, восточной Сибирью. Есть интерес инвесторов китайских, обладающих огромными финансовыми возможностями, инвестировать развитие регионов.

Е. БУНТМАН: Ну вот, это же один их самых перспективных регионов получается.

С. БЕЛЯКОВ: Вот я бы для себя бы… Если бы отвечал за тот регион, поставил бы задачу привлечения инвесторов азиатских компаний, государственных компаний из Азии, китайских в первую очередь для того, чтобы они вкладывали деньги, создавали инфраструктуру в том регионе. И сейчас это делается. У нас российский фонд прямых инвестиций заключил соглашение с китайской инвестиционной корпорацией по совместному инвестированию достаточно серьезное соглашение по сумме. Сейчас ищет проекты, отбирает проекты и определенная сумма денег, которыми фонд располагает. Как раз адресовано на развитие проектов именно на этой территории. С Кавказом, там сложнее. Все-таки Кавказ воспринимается всеми инвесторами как зона риска. Это имидж такой сформировался и в 90-е годы он не изменился. Но плюс не очень честно говоря прозрачна там часть исполнения законодательства, и…

Е. БУНТМАН: Но там не очень прозрачно, (неразборчиво) спокойно.

С. БЕЛЯКОВ: Может быть гораздо спокойнее чем раньше, да. Но вот с точки зрения инвестора бизнес там мягко говоря не очень спокоен, многие проблемы оттуда идут действительно. Поэтому там в первую очередь нужна политическая воля руководства что-то изменить. Я знаю, что недавно… Извините, это важно. Как такой не очень хороший пример у меня вытаскивали на… Нехороший пример вот я вам могу сказать. В Дагестане была попытка изменить отношение к привлечению инвесторов, была разработана стратегия привлечения инвесторов, создан соответствующий институт развития. А вот испытание жизнью этот институт не прошел, и это новая политика. Потому, что возобладали традиции региона, которые оказались гораздо более сильными. И сейчас мы видим печальную ситуацию. Может быть я сгущаю краски, но тем не менее, это вот… Если я это вижу, то конечно это еще сильнее видно инвестору, который очень чувствует среду, в которую он приходит, или в которую они приходят.

О. ЧИЖ: Все кавказские республики вот в нижней части этого рейтинга? Или все-таки есть какие-то положительные примеры там?

С. БЕЛЯКОВ: Еще раз повторю, у нас пока пилотные проекты, там их просто нет.

Е. БУНТМАН: Ни одной соответственно. Спасибо большое, мы говорили о рейтингах и о работе, которую ведет Минэкономразвития, в частности с Сергеем Беляковым, заместителем министра экономического развития. Спасибо большое, а мы с Оксаной Чиж остаемся, и встретимся с вами после новостей и рекламы.

О. ЧИЖ: Спасибо.

Радио ЭХО Москвы