Необходима синхронная модернизация экономики, социальной сферы, банковской системы и государства

Успешное развитие банковской системы определяется множеством факторов как внутреннего, так и внешнего характера, в том числе процессами, происходящими в экономике и социальной сфере, а также эффективностью государства. В связи с этим очень важно, чтобы основополагающие документы в области развития банковского сектора учитывали эти аспекты, причем на достаточно длительную перспективу. Необходима синхронная модернизация социально-экономической, политической и финансовой сфер жизни российского общества, а также учет исторического опыта, своевременное решение имеющихся проблем. Эти вопросы стали предметом обсуждения А.В. МУРЫЧЕВА, доктора экономических наук, исполнительного вице-президента РСПП, и В.Ф. НЕСТЕРЕНКО, главного редактора журнала «Банковское дело».

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. В декабре, в конце ушедшего года, в Совете Федерации прошло бурное обсуждение новой стратегии развития банковского сектора до 2015 г. Она подверглась жесткой критике. При этом практически не анализировалось выполнение предыдущих двух стратегий. Непонятно, что не удалось сделать и почему. Скажем так, не был поставлен диагноз, а без правильного диагноза сложно лечить любой организм, тем более такой, как банковская система. В новой стратегии есть фраза: «преимущественно экстенсивный характер развития оказал негативное влияние на устойчивость банков, что проявилось в условиях международного финансового кризиса». Именно вопрос о переходе от экстенсивного развития к интенсивному почему-то стал стержнем дискуссии. Какие серьезные недостатки, недоработки по исполнению предыдущей стратегии развития Вы считаете наиболее важными?

А.В. МУРЫЧЕВ. Действительно, в Совете Федерации шел дискуссионный разговор. Чиновники, надо отдать им должное, отлично усвоили практику развешивания «морковок» в документах, чтобы дискуссия шла по выгодному для них сценарию. К примеру, опять всех возбудила тема, связанная с возможным повышением уровня капитала в действующих кредитных организациях. Однако за 20 лет как бизнес-, так и банковское сообщество прошли определенный путь и достаточно выросли. Они стали более требовательными, у них теперь больше претензий к определению роли и места государства в формировании общих условий для обеспечения дальнейшего роста и экономики, и банковского сектора, способствующих этому росту.

Проблема всех предыдущих стратегий, и эта не исключение, заключается в том, что в них недостаточно четко формулируются параметры условий, в которых будет функционировать экономика и весь бизнес. Есть больший перекос в сторону определения того, что должны делать кредитные и финансовые организации, и в меньшей степени говорится о задачах государства. Характерная черта всех стратегий, кстати, очень краткосрочных, от двух до трех лет, - нет видения будущего, что будет через 10 лет, к каким целям мы должны стремиться. Хотя, надо признать, они содержат в основном верные предложения, в частности, участников рынка. Опыт показывает - когда дискуссии утихают, документ ложится на стол и остается практически забытым.

На этот раз начали с формирования действительно полноценной стратегии в истинном значении этого слова. На мой взгляд, она, прежде всего, должна иметь четко очерченные цели, должны быть понятными роль государства в экономическом развитии страны, структура экономики, степень вовлеченности банковского сектора. Необходимо, чтобы документ был адекватен развивающейся экономике.

Новая стратегия, судя по неплохому ее качеству, может претендовать на концепцию. Я предложил объединить силы экспертов, в том числе представителей органов власти и управления, регулятора, в целях выработки именно настоящей стратегии как минимум до 2020 г. Иначе мы получим некий документ, полностью оторванный от основных направлений социально-экономического развития страны в долгосрочном периоде, которые вырабатывало правительство, т.е. документ, непонятный для бизнес-сообщества. Стратегия развития банковского сектора должна быть интегрирована в уже имеющиеся основополагающие документы.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Александр Васильевич, мне показались очень важными в Вашем ответе слова «мы выросли». Бесспорно, в стране изменилась социальная структура по сравнению с тем, что было в начале и даже в конце 1990-х гг. Поколение, воспитанное в СССР, у которого подавлена протестная составляющая, уступает место новому. А оно хочет, чтобы такие общечеловеческие ценности, как демократия, права человека, свобода претворялись в жизнь, а не оставались лишь декларациями.

Я думаю, что у нас начинает формироваться гражданское общество. В то же время сформировалась и бизнес-элита. Однако многие ее представители давно живут за границей, свои средства держат там же, их дети тоже учатся за границей. Зигмунд Бжезинский однажды сказал в интервью, что это лишает ее права считаться именно российской элитой. Такое положение не способствует возможности внутреннего консенсуса. При росте доходов можно было игнорировать внешние силы, но сегодня ситуация принципиально изменилась. Наверное, Бжезинский прав. Если человек держит средства за границей, то это, возможно, тайна для его соотечественников, но не для спецслужб иностранных государств. Поэтому такие люди уязвимы - на них в любой момент может быть оказано давление, и многие из них будут легко управляемы.

А.В. МУРЫЧЕВ. Если говорить о таких категориях, так политическая, финансовая элита, то в моем представлении это как бы особая часть населения, очень узкая прослойка, активно влияющая на ход событий в стране – на политику, экономику, вкладывающая все свои возможности, в том числе и творческие, в развитие как культуры, экономики, так и социальной сферы. В нашей стране, к сожалению, прослойка людей, которая положительно влияет на ход событий по всем направлениям и которая достойна называться элитой, очень немногочисленна. Впрочем, это характерно не только для России. Но наша особенность заключается в том, что в стране фактически идет перестройка сознания и мироощущения людей. У нас пока не развиты институты гражданского общества и институты, обеспечивающие защиту частной собственности, экономических и гражданских свобод.

Вы сказали, что есть многочисленные примеры, когда представители элиты держат счета за рубежом или в офшорных зонах. Это, конечно, плохо с точки зрения классического понимания роли финансовой и политической элиты. Она должна способствовать развитию своей страны, ее деньги должны работать здесь. Но причины, побуждающие часть бизнес-элиты поступать таким образом, объяснимы. К сожалению, в стране нет институтов, которые бы обеспечивали людям, имеющим большие деньги и собственность, уверенность в их сохранности. Можно привести много примеров, иллюстрирующих правовую незащищенность собственности. Например, проблема рейдерства, если говорить о не крупном, но достаточно многочисленном бизнесе. Он строился, как правило, законопослушными предпринимателями в соответствии с законами. Тем не менее работают и другие законы, обирающие бизнес, и нет институтов, которые обязаны защищать его. У людей опускаются руки, теряется вера в силу закона и правоохранительных органов.

Однако все познается в сравнении. Если говорить о крупном капитале, то ситуация - и которая была 15-10 лет назад и которая складывается сейчас, совершенно разные. Теперь у представителей бизнеса стало больше уверенности в том, что можно вкладывать в собственную экономику, и они это делают. И все же еще довлеет неуверенность в завтрашнем дне. Это заставляет предпринимателей размещать деньги там, где есть вполне понятные законы, защищающие личные средства и частную собственность, где есть 100-летняя история их сохранности. Отсюда следует вывод: пока мы не все сделали, чтобы люди могли чувствовать себя в своей стране уверенными и защищенными.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Обратимся к нашей истории. С моей точки зрения, одна из причин, почему произошла революция, заключается в том, что элита и простой народ были далеки друг от друга. Элита говорила на другом языке, имела другую культуру, она не понимала народ, который ее кормил. И когда случился октябрьский переворот, народ не стал спасать царя, поме¬щиков. Ведь в первое время в противостоянии было менее 1% населения, остальные занялись дележом земли.
В последние годы стремительно идут процессы расслоения общества, отдаления элиты от народа. По-моему, ее жизнь и поступки раздражают народ. Он понимает, что эта элита, которая, по крайней мере первоначальный капитал, заработала не совсем честными способами, на страну не работает. В декабре 2010 г. мы стали свидетелями серьезного всплеска, прежде всего, социального протеста.

А.В. МУРЫЧЕВ. Полагаю, что сравнение настоящего времени с периодом 1917 г. не совсем корректно. В 1917 г. во власти не было сил, которые могли бы объединиться и консоли-дироваться, я имею в виду прогрессивных, демократически настроенных сил, чтобы использовать власть для целей дальнейшего развития страны, выхода из жесточайшего кризиса. Большевики - на тот момент 25 тыс. членов партии, не слишком известная в народе политическая группировка - захватили власть. В той ситуации их действия были логичны (почему бы не взять такую власть?). Выдвинули прекрасные лозунги о свободе, земле, равных правах, о ликвидации класса помещиков и капиталистов, равенстве и братстве. Эти лозунги были близки психологии крестьянства и узкого в ту пору рабочего класса. Они были вос-приняты. А вот как реализовывались - это совсем другая история.

Сейчас, хотя в целом ситуация в стране стабильная, события последних дней ушедшего года вызывают беспокойство. Мы увидели реальную силу Интернета - этот информационный ресурс может сплотить и консолидировать разные группы людей, в том числе и националистически настроенных.

В то же время это говорит о том, что проблемы простых граждан не замечают представители власти на местах - в муниципальных, региональных органах власти. Многое делается только по указанию свыше, а зачастую не делается даже по указанию. Налицо неэффективность работы государственного аппарата, причем численность его огромна и продолжает расти.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Не заинтересована ли подобная прослойка людей, активы которых защищены за границей, в мутной воде здесь? В условиях непрозрачности деятельности государства и развитой коррупции легко можно приумножать свое состояние. Не потому ли сейчас идет активное лоббирование, чтобы страна оставалась в такой ситуации?

А.В. МУРЫЧЕВ. В первую очередь надо различать, о каких источниках средств идет речь. Сейчас нельзя говорить, что все капиталы нажиты незаконными средствами. Уже 20 лет в России рыночная экономика. Конечно, тот, кто располагает активами, приобретенными незаконным путем, не будет хранить их здесь, опасаясь в том числе административно-уголовного преследования. Но растет число законопослушных крупных предпринимателей, условно говоря, элита, которая законным путем зарабатывала себе прибыль, развивая бизнес. От их поведения зависит очень многое.

Сейчас декларируется политика, направленная на строительство цивилизованного гражданского общества, демократии в общеевропейском понимании, свободной рыночной экономики, но все еще остается множество разных проблем и преград. Например, за последнее время сильно усилился административный налоговый гнет на бизнес, тем самым выдавливается мелкое предпринимательство. А ведь в любой стране это - основа гражданского общества. В Европе, США мелкий бизнес составляет 70% общего объема валового внутреннего продукта. Он формирует средний класс, который способствует развитию страны и гражданского общества.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. В конце 2008 г. государство оказало помощь банкам и предприятиям на сумму 4 трлн руб., из которых 134 млрд было выведено за границу, в 2009 г. была выделена меньшая сумма, и значительная часть средств также ушла за границу. Совершенно непонятно, почему не было контроля государства за расходованием данных ресурсов? Как можно было выдавать кредиты или оказывать безвозмездную помощь без определения в договоре назначения этих денег?

А.В. МУРЫЧЕВ. Выводились из страны, прежде всего, деньги нерезидентов - спекулятивные, которые размещались на наших рынках. Это не портфельные инвестиции, не инвестиционные кредиты, а спекулятивные. Таково было поведение инвесторов с учетом развивающегося кризиса, что естественно. Им нужно было не столько спасать средства, сколько в них была потребность там, где проблем было больше, в том числе в Западной Европе, США, Великобритании.

Что касается выделенных правительством денег, то, прежде всего, следует отдать ему должное - удалось погасить кризис, стабилизировать финансовую и экономическую ситуацию за счет осуществленных вливаний. Кроме того, смогли удержать население от панических настроений, в том числе ту его часть, которая держит средства в коммерческих банках.
Тем не менее, с моей точки зрения, подобный опыт выделения средств, в частности финансовому сектору, крупным корпорациям, больше не должен повторяться. Хорошо, что в стране были деньги. Алексея Кудрина критиковала значительная часть экспертов за накопление резервов, призывая больше вкладывать в развитие экономики. При этом золотовалютные резервы в сумме около 600 млрд долл., из них около 200 млрд в резервном фонде, дали возможность погасить набирающий оборот системный кризис. Кризис мы залили деньгами. И все же повторю: этот опыт нельзя использовать в последующие годы. Поэтому на парламентских слушаниях я говорил о том, что надо сохранить инструмент, но надо и вырабатывать пакеты программ последовательных действий правительства и регулирующих органов в случае, если опять наступит кризис. Нужно сделать выводы исходя из опыта, который мы накопили с 1998 г. Назрела необходимость принять некий документ, меморандум, под которым подпишутся финансовые власти и в котором будут четко определены их полномочия, последовательность действии и включения тех или иных инструментов для локализации какого-либо кризиса. Что касается выделения денег в основном государственным банкам, ответ вполне очевиден - они получили деньги и расходовали их.

Банки действовали с учетом рыночных условий, которые создались на тот период - осень 2008-го и первая половина 2009 г. В значительной мере была недоработка правительства, государственных учреждений, выделивших деньги с неясными целями. Кстати, в правительство были внесены предложения, в том числе и РСПП, по итогам обсуждения в Счетной палате, касающегося строго целевого предназначения выделяемых банкам средств - кредитования экономики. Но они не были реализованы. Банки решали с помощью этих средств свои про¬блемы. Поэтому в подобных случаях необходим договор между правительством и банком, а также субъектом хозяйствования, где указываются объем средств, сроки, условия возврата и их целевое предназначение. Кроме того, необходимы специальные счета, через которые будут проходить данные государственные ресурсы. И, конечно, обязателен контроль со стороны государства, а также ответственность за полученные средства.

К сожалению, забыт хороший опыт Промстройбанка - представитель государства и банка подписывали акты выделения денег банку до реализации проектов и возведения объектов. Правительству следует об этом вспомнить. Надо избавляться от мышления, что у нас много природного богатства, поэтому негоже считать копейки в виде миллиардов.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Понятно, как это нужно было сделать. Но сделали по-другому. Может быть, все дело в изначальном умысле?

А.В. МУРЫЧЕВ. Безусловно, мутная вода благоприятна, в том числе для неких коррупционных действий со стороны среднего звена ведомств, которые распределяют ресурсы.

Аппарат не заинтересован в контроле за прохождением денег - это реальная ответственность, а ее, как правило, все боятся. Я соглашусь с тем, что часть проблемы кроется и в этом. Но это не система, а лишь часть проблемы.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Неэффективность работы государственного аппарата демонстрируют и последние новации Министерства экономики по поводу увеличения выплат в Фонд социального страхования до 34%. В основном налоговая нагрузка увеличивается на малые и средние предприятия, которые производят 21% ВВП и на которых работает около 20% населения.

Государство, пытаясь решить социальные проблемы, залезает в карман наиболее бедных. Вряд ли найдется много небюджетных предприятий, которые смогут увеличить зарплату своим сотрудникам на 10-20%, а следовательно, на столько процентов уменьшится их заработная плата. По-моему, это крайне недальновидное решение. Люди, работающие на малых и средних, как правило, частных предприятиях, имеют невысокие зарплаты. На мой взгляд, государству было бы целесообразнее решать проблему введением прогрессивного налогообложения на доходы.

А.В. МУРЫЧЕВ. Я вижу здесь противоречие в мироощущении нарождающегося бизнеса и власти. Власть взяла на себя большое количество социальных обязательств - увеличение бюджетирования: на повышение пенсий, МРОТ, здравоохранение, на поддержку обороноспособности, ВПК. Эти программы нужно финансировать, но бюджет дефицитный. РСПП предлагал покрывать дефицит бюджета не за счет налогового бремени, а за счет в том числе широкомасштабной приватизации. Однако правительство идет другим путем. С одной стороны, увеличивает налоговую нагрузку. Действительно, реформирование единого социального налога и страховые выплаты дадут увеличение на 1 трлн руб., но это бремя ложится на бизнес в условиях его незначительных доходов. С другой стороны, хочет восстановить в полном объеме резервный фонд за счет приватизации. То есть опять наполняем кубышку.

Бизнес выступает за то, чтобы в нынешних условиях заморозить налоговую нагрузку и идти путем финансирования и развития частно-государственного партнерства, внедрения про-граммы крупных инфраструктурных изменений в стране. А для этого нужно вкладывать деньги в экономику, увеличивать спрос на нашу продукцию. Правительство должно быть локомотивом поддержки внутреннего спроса. Мы считаем, что за счет этого увеличится налогооблагаемая база, будет пополняться бюджет, пусть не сразу, а в среднесрочной перспективе. Но и здесь есть своя правда. Справедливости ради надо сказать, что у нас немного проектов, в которые можно вложить средства, низкий экспертный уровень оценок проектов и, как следствие, деньги в основном разбазариваются.

Нужны институты, которые создавали бы условия для формирования программ вложения средств. Это позволит обеспечить государственный контроль над данными процессами. Приоритетные отрасли, в том числе авиа- и судостроение, космические исследования, программы по ядерной безопасности и ядерной энергетике, биотехнологиям, ВПК и другие, правительство должно поддерживать. Я имею в виду реальные вложения в структурные преобразования экономики, способствующие отходу от сырьевой зависимости и поддержанию высокого уровня конкурентоспособности отдельных отраслей.

Наши огромные природные ресурсы мы должны использовать для системных решений в экономике и изменения ее структуры, поддержки среднего и малого предпринимательства в областях переработки, для инновационных преобразований, внедрения модернизационных программ. За счет появления тысяч малых и средних форм предприятий должна создаваться новая экономика. Но их создание нужно стимулировать, а инструментов для этого нет. Жить за счет конъюнктуры рынка, формировать золотовалютные резервы - простые решения. Правительство должно думать о развитии страны, в частности, о создании конкурентной экономики. У нас явный перекос - накопление превалирует над перераспределением денег в экономику, а необходим баланс.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Налоговое бремя на бизнес, как Вы сказали, возрастет на I трлн руб., при этом мы говорим о неэффективности использования государственных финансовых ресурсов. Самый простой путь - повысить налоги, чтобы залатать дыры в бюджете. В то же время именно такую цифру - 1 трлн руб. - называл Президент страны, говоря об объемах коррупции. Если по-настоящему начать борьбу с ней, не потребовалось бы повышать налоги.

С моей точки зрения, новая идея борьбы с коррупцией с помощью штрафов лишь увеличит коррупционное давление на бизнес. Прозрачность деятельности любого ведомства - вот решение проблемы. К примеру, сейчас все население волнует повышение стоимости услуг ЖКХ. Эту актуальную проблему можно решить, если бы на сайте каждой управляющей компании люди смогли увидеть, куда и сколько пошло денег, нужны минимальные усилия, чтобы выявить эффективность использования средств. Без обеспечения прозрачности расходо-вания финансов, сколько бы ни было денег в государстве, все равно они будут уходить в неэффективные так называемые проекты, а проще говоря, разворовываться.

А.В. МУРЫЧЕВ. Принятию системных решений мешает некоторый элемент недоверия между властью и бизнесом. Чиновникам проще хранить ресурсы, труднее - перераспределять, потому что нужно будет отвечать за свои действия и за результат. В нынешних условиях, когда хорошая конъюнктура и люди живут в ожидании предвыборных кампаний, никто не хочет идти ни на какие кардинальные изменения структуры вложений денег.

О неэффективности работы госучреждений, слабости государственного контроля свидетельствуют проблемы административной нагрузки на бизнес, которая продолжает расти повсеместно на всех уровнях. Но это не дает никаких положительных результатов. А след-ствием являются массовые ликвидации и уход с рынка, прежде всего, предприятий малых форм из-за невозможности вести бизнес в этих условиях.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Александр Васильевич, возвращаясь к банковской системе, в обсуждаемой стратегии ее развития говорится: «…возможности решать задачу поддержки банковской деятельности средствами бюджета практически не осталось». Представим себе ситуацию, что возникла новая волна кризиса, еще одно такое же жаркое лето - и проблемы у государства наверняка будут, причем большие. Как Вы считаете, банковская система сейчас достаточно устойчива, чтобы перенести очередной кризис?

А.В. МУРЫЧЕВ. В краткосрочной перспективе, да и в среднесрочной, я не вижу причин для какого-то продолжения или повторения кризиса. Конечно, на фоне общей стабилизации проблем еще много: и с долгами, и с дефолтной частью этих долгов, и со слабой доходностью по кредитованию. Есть значительное количество неприбыльных банков, но тем не менее причин для кризиса я не вижу.

Необходимо сказать об угрозе долговых дисбалансов в среднесрочной перспективе, если эту тенденцию не устранить в ближайшее время. Министерство финансов заявляет о том, что мы имеем самый минимальный внешний государственный долг - 10% ВВП. Для сравнения: у Японии около 200%, у США почти 100, у ведущих европейских стран выше 60%. Действительно, у нашей страны достаточно устойчивое положение в этом смысле. Однако не говорится о другом - у нас появился дисбаланс в так называемом негосударственном долге, он уже свыше 35%, если брать в целом. Долг корпораций с государственным участием достигает около 500 млрд долл. США - сумма, адекватная золотовалютному ресурсу. Бесспорно, заимствования для компаний с государственным участием позволяют им развиваться. Однако нет мониторинга со стороны правительства или Министерства финансов: в какой структуре, в каких пределах, какой срочности, в каких объемах идет заимствование и насколько позволительно это делать. Есть границы критичности, которые Всемирный банк рекомендует, - не выше 50% от ВВП.

Сегодня эта проблема стоит не слишком остро, однако происходит общий рост негосударственного долга. Необходимо выработать предложения по локализации этих долговых дисбалансов. В первую очередь ввести систему ежемесячного мониторинга оценки и выработки рекомендаций по объемам и срокам внешних и внутренних заимствований, сформировать бюджетные долгосрочные прогнозы и планирование. Нужно провести масштабную ревизию структуры, объемов, срочности уже существующих кредитов, долговых обязательств государства, госкорпораций, банков по всем внешним и по внутренним заимствованиям.

Главная проблема в том, чтобы стимулировать заимствования на внутреннем рынке, а деньги там есть. Надо уже сегодня предотвращать избыточный рост внешнего долга – не административными ограничениями, а созданием более благоприятных условий и системы стимулов для осуществления заимствовании на внутреннем долговом рынке. В настоящее время есть хорошая развивающаяся ресурсная база за счет средств населения. Но это краткосрочные и среднесрочные ресурсы, которые нельзя направлять на инвестиционные цели, поэтому требуется формировать инструменты трансформации сбережений в долгосрочные ресурсы, в том числе использовать пассивную базу. Речь идет о том, чтобы развивать рынок корпоративных облигаций, банковских акций. Государство должно более активно направлять деятельность созданных институтов развития на рефинансирование, в том числе используя эти деньги и эти бумаги. Необходим инструмент трансформации коротких денег в длинные. Причем не надо поднимать целину - есть международные примеры. Ну а об использовании банками денег пенсионного фонда мы постоянно говорим, но пока безрезультатно.

В.Ф. НЕСТЕРЕНКО. Наша страна остро нуждается в финансовых ресурсах и в то же время она занимает пятое место среди крупнейших стран - экспортеров капитала. Пятое место по количеству денег, инвестированных в другие государства! Образно говоря, сидим на деньгах, но в России их нет.

А.В. МУРЫЧЕВ. Необходимо стимулировать заимствования на внутреннем долговом рынке. Для этого нужно этот рынок развивать, создавать инструментарий. Огромные ресурсы, которые есть в стране, не пускаются в оборот по разным причинам (о них мы уже частично говорили) и бегут за границу.

Следует также сказать, что за рубежом ресурсы гораздо дешевле, чем в России. В связи с этим возникает проблема создания макроусловий для снижения цены заимствования хозяйствующими субъектами, особенно в сфере реального производства. В настоящее время есть ожидания возможного повышения ЦБ РФ ставки рефинансирования.

Соответственно, банки будут перестраиваться, вносить корректировки в процентную политику, иначе ставки могут уйти в отрицательную маржу, а это ударит по доходности, которая сегодня и так невысока.