Выбор пути развития

Слияние Банка России и ФСФР может оказать на финансовую систему не такой положительный эффект, как о том говорится. В то же время идея передать Центральному банку полномочия в сфере защиты прав потребителей финансовых услуг разумна, сказал в интервью NBJ первый исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предприни¬мателей Александр МУРЫЧЕВ.

NBJ: Александр Васильевич, первый вопрос, который хотелось бы вам задать, - какой этап, с вашей точки зрения, переживает сейчас мировая экономика? Уместно ли говорить о нынешней ситуации как о кризисе? Или это посткризисный период? Может быть, это начало второй волны кризиса?

А. МУРЫЧЕВ: На сегодняшний день ситуация на глобальных рынках очень тревожная, и, к сожалению, несмотря на различные оптимистичные прогнозы, тенденции к ее стабилизации не прослеживаются. 2012 год был сравнительно успешным, поскольку финансовые власти европейских стран предприняли ряд мер, направленных на смягчение денежной политики, на бюджетную консолидацию. Это позволило Европе, США и Японии избежать опасности дальнейшего спиралеобразного падения экономики и восстановило положительные темпы роста глобального ВВП, правда, небольшие и в основном за счет экономики Китая - порядка 3,2%.

2013 год, на мой взгляд, будет менее успешным для мировой экономики. Ожидать, что темпы роста сохранятся на том же уровне, что и в 2012 году, к сожалению, не приходится.

NBJ: Видимо, потому что у глобальной экономики больше нет локомотива, который тащил бы ее за собой?

А. МУРЫЧЕВ: На эту роль сегодня может претендовать, пожалуй, только Китай. Экономика США чувствует себя неплохо, но ключевую ее проблему финансовые власти не способны решить - госдолг страны остается огромным, он превысил все дозволенные границы, в том числе и тот потолок, который утвердил конгресс США. Конечно, есть и положительный момент: американский банковский сектор очень сильно докапитализируется за счет бюджетных средств, фондирования со стороны Федеральной резервной системы. Это позволяет наращивать совокупный кредитный портфель, оживлять экономику страны за счет кредитования.

NBJ: У Европы в этом вопросе явно другой путь. Здесь бюджетные вливания в банковский сектор не в чести.

А. МУРЫЧЕВ: Да, США и Европа в данном вопросе действительно идут разными путями. А Россия на сегодняшний день находится на распутье: она выбирает, какой из вариантов развития предпочтительнее - стимулирование экономики за счет масштабных государственных вливаний или введение режима жесткой экономии, предусматривающего сокращение бюджетных расходов, в том числе и на социальную сферу.

NBJ: Здесь логично задаться вопросом: Европа не идет по американскому пути, потому что не хочет или потому что не может по нему идти?

А. МУРЫЧЕВ: Я думаю, она действует осознанно и европейские финансовые власти действительно считают выбранный ими путь правильным и эффективным. Но пока приходится констатировать, что решить имеющиеся проблемы только с помощью сокращения бюджетных расходов Европе не удается. Более того, из-за резкого сокращения бюджетных расходов в европейских странах возникают новые проблемы - уже социального характера. Например, ни для кого не секрет, что резко увеличивается доля безработных - в Европе в целом этот показатель по итогам 2012 года уже достиг 11,7%. В странах Южной Европы цифры просто ужасают: в Испании и Греции безработица среди молодежи от 17 до 25 лет достигла 50%. Понятно, что это влечет за собой радикализацию общества. Стоит ли удивляться тому, что в ряде европейских государств начинают доминировать «левые» настроения.

Подводя итог всему вышесказанному, хочу отметить, что Европа зашла, на мой взгляд, в некий исторический тупик. Фактически на сегодняшний день у нее остался только один локомотив - Германия. Но остается неясным, как долго Германия будет выполнять эту роль.

NBJ: По вашему мнению, эскалация всех перечисленных вами проблем - экономических, бюджетных и социальных -может привести в определенной временной перспективе к распаду Европейского союза?

А. МУРЫЧЕВ: Сложно сказать. Если совсем недавно на этот вопрос последовал бы отрицательный ответ, то история с Кипром очень многое изменила. Ведь фактически в данном случае европейские власти пошли рейдерским путем, отняв для решения долговых проблем страны частную собственность. Надо понимать, что эти действия носят явно краткосрочный характер. В долгосрочной перспективе от «стрижки депозитов» пострадает и Кипр, и Европейский союз. Кипр, потому что он оказался в инвестиционной изоляции, а Европейский союз, потому что вся эта история сильно подорвала его авторитет и в глазах инвесторов, и в глазах других государств, входящих в ЕС.

Что будет дальше - увидим. На сегодняшний день можно сказать, что Кипр - далеко не единственная страна Евросоюза, пострадавшая из-за нере¬шенных долговых проблем. Бюджетный дефицит продолжает нарастать в Испании, сейчас он превышает 10,2%, а госдолг страны приблизился к 96% ВВП. Тяжелые перспективы по обслуживанию долга у Италии, на которую пока обращают меньше внимания, чем на Грецию, Испанию или Кипр. А ее госдолг по отношению к ВВП достиг уже двух триллионов евро! Это непосильная ноша для страны не только с точки зрения погашения долга, но и с точки зрения его процентного обслуживания.

NBJ: Теперь, после «кипрской истории», есть основания полагать, что долговые проблемы Испании, Италии или какой-либо другой страны Евросоюза могут решиться по кипрскому сценарию? «Остриги» депозиты и спи спокойно?

А. МУРЫЧЕВ: Теоретически это возможно, а практически... Думаю, европейские власти не рискнут распространять кипрский прецедент на эти страны. При всем этом Кипр - небольшое государство. Да, у него был значительный финансовый сектор, если сравнивать его объем с объемом экономики страны. Но по меркам других стран в этом нет ничего особенного. Пострадавших на Кипре в результате «стрижки депозитов» оказалось немного, к тому же - нет смысла скрывать - в основном «остригли» так называемые русские депозиты. В Испании, Италии или любой другой стране Евросоюза применение такого механизма отъема частной собственности может привести к плачевным результатам, в том числе и социальным, и политическим. Если это произойдет, то распад Евросоюза может стать вполне реалистичным сценарием.

«В РОССИИ НЕТ НИ ОПЫТА, НИ ПРАКТИКИ КООРДИНИРОВАНИЯ ДЕЙСТВИЙ ФИНАНСОВЫХ ВЛАСТЕЙ»

NBJ: На фоне того, что вы рассказали, американский путь преодоления последствий кризиса представляется более приемлемым.

А. МУРЫЧЕВ: Во всяком случае, более эффективным. Как я уже говорил, в США осуществляются огромные вливания государственных средств в банковский сектор, что позволяет кредит¬ным организациям держаться на плаву. Заметьте, американские финансовые власти не подталкивают участников национального банковского рынка к переходу на Базель III, в отличие от европейских финансовых властей. Мне недавно довелось беседовать с представителем Федеральной резервной системы. Он, отвечая на мой вопрос про Базель III, объяснил: в США принято решение не торопиться с внедрением этого стандарта, тема перехода на него взята под контроль конгресса США. Общее мнение и американских законодателей, и руководителей надзорных и регулирующих органов США таково: пока не будет обеспечен долгосрочный устойчивый рост экономики, пока финансовая система не достигнет стабильности, перехода на Базель III не будет. Как видите, это политическое решение.

NBJ: А Россия в данном случае идет по пути Европы.

А. МУРЫЧЕВ: К сожалению, да. Перенимаем мы европейскую модель и в других вопросах. Например, вам хорошо известно, что сейчас идет дискуссия о том, следует ли возлагать на Центральный банк ответственность за темпы экономического роста. В ряде европейских стран такое практикуется, но значит ли это, что у нас непременно нужно сделать то же самое? Лично я не сторонник такого решения. Во-первых, потому что ЦБ и так есть чем заняться, например, расширением инструментов рефинансирования банков, удлинением сроков этого рефинансирования и, конечно, совершенствованием надзора за деятельностью участников рынка. Во-вторых, потому что ответственность за обеспечение и темпы экономического роста, по моему убеждению, должно нести правительство. Если эта обязанность перекладывается на ЦБ, значит Банк России фактически назначается крайним в случае неуспеха. А правительство, выходит, будет ни при чем?

NBJ: Вы не согласны возложить ответственность на ЦБ за экономический рост. Как насчет другого предложения - превратить ЦБ в мегарегулятор финансового рынка? Ведь это тоже достаточно спорная идея.

А. МУРЫЧЕВ: Идея, может, и спорная, только спорить тут уже не о чем, поскольку решение принято. Я считаю, что мегарегулирование нужно включать, но это не значит, что речь должна идти о немедленном строительстве мегарегулятора. Надо понимать, что у России нет ни опыта, ни практики координирования действий финансовых властей. Лет десять назад я предлагал создать координирующий совет по регулированию финансового рынка и надзору за ним, выработать единые оценки, систему мониторинга и т.д. Тогда меня не услышали, сейчас же появилась идея создавать мегарегулятор, причем очень быстро, игнорируя те противоречия, которые есть в законодательстве, то отсутствие опыта координации совместных действий, о котором я уже говорил. Наконец, не стоит сбрасывать со счетов и традиции, которые индивидуальны для каждого органа регулирования. Есть у нас ФСФР, есть Центральный банк. Пересадят сотрудников ФСФР на площадку ЦБ, дадут им зарплату, как у их коллег в ЦБ. Что изменится, кроме места их работы и размера их зарплат? Боюсь, что спешка в создании мегарегулятора не поможет финансовому сектору, а навредит ему.

NBJ: В ФСФР к тому, что служба станет управлением в ЦБ, уже привыкли. Но на днях появилась информация, что ЦБ могут быть делегированы и функции защиты прав и интересов потребителей финансовых услуг. Считаете ли вы правильным это предложение, не породит ли оно конфликт интересов?

А. МУРЫЧЕВ: Я согласен с этим предложением и не вижу оснований для возникновения конфликта. Опасения по поводу того, что ЦБ будет защищать не столько интересы клиентов, сколько интересы банков, на мой взгляд, несостоятельны. ЦБ достаточно жестко регулирует деятельность участников рынка, он привык к тому, что наказывает провинившиеся кредитные организации. С другой стороны, Банк России, конечно, лучше разби¬рается в финансовых спорах, чем Роспотребнадзор. Поэтому я не вижу ничего трагичного в том, что функции защиты прав и интересов потребителей финансовых услуг будут делегированы ЦБ, тем более что существует мировая практика, в рамках которой центральные банки в различных странах именно этим и занимаются.

«НЕОБХОДИМО СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ДЕНЬГИ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЯЛИСЬ В ОТРАСЛИ, НЕ СВЯЗАННЫЕ С ДОБЫЧЕЙ ИЛИ ОБРАБОТКОЙ НЕФТИ»

NBJ: Раз уж мы перешли к обсуждению вопроса о возможных будущих полномочиях и функциях ЦБ, давайте поговорим об экономических перспективах России. На первый взгляд, наша страна пока более или менее спокойно справляется с ухудшением конъюнктуры на мировых рынках. Тем не менее факт, который признают все эксперты, - темпы роста ВВП у нас замедляются. Это реакция нашей экономики на мировой кризис или влияние ее собственных проблем?

А. МУРЫЧЕВ: Свой ответ на ваш вопрос я хочу начать с констатации следующего факта: в мире российская экономика воспринимается пока как достаточно стабильная. В 2011 году темпы ее роста составляли 4,3%, в 2012 году - 3,4%. При этом есть индикаторы, которые поддерживают уверенность экспертов в стабильности нашей экономики. В России один из самых низких показателей безработицы в мире - всего 5,5%, тогда как цифры по Европе я уже приводил, и вы могли убедиться, что они по крайней мере вдвое превышают наш показатель. В России вполне регулируемая инфляция - 6,6% в 2012 году, резервы почти достигли докризисного уровня и составляют порядка 533 млрд долларов (на 01.05.2013). Это, безусловно, плюсы, как и наличие стабильной политической ситуации в стране.

С другой стороны, последние два квартала наблюдается рецессия - снижение темпов роста ВВП, объемов производства в базовых отраслях экономики. Если же говорить о последнем квартале - с января по март 2013 года, - то здесь соответствующий показатель составляет всего 1,6%. Это минимальное значение за всю историю существования рыночной экономики в России, конечно, за исключением конца 1990-х годов и периода 2008¬2009 годов. Эти факты нельзя игнорировать. Очевидно, что проблемы в экономике нарастают, поэтому нет ничего удивительного в том, что эксперты активнее их обсуждают, а также пути и механизмы их преодоления.

Почему так происходит? Конечно, определенную роль играет неблагоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Спрос на сырьевые ресурсы снижается, мы наблюдаем падение мировых цен на нефть. Если в феврале текущего года цена за баррель марки Brent была на уровне 118 долларов, то сейчас она колеблется в коридоре от 100 до 105 долларов. Наша экономика, точнее ее благополучие, напрямую зависит от объемов экспорта сырьевых ресурсов и от мировых цен на них. К сожалению, в данном вопросе за прошедшие годы ничего не изменилось. Поэтому если тенденция к снижению цен на нефть сохранится, то проблемы российской экономики будут ощущаться острее.

NBJ: После этого обычно говорят о необходимости структурных преобразований в экономике.

А. МУРЫЧЕВ: Правильно говорят. На мой взгляд, необходимо создавать мотивированный ненефтяной рынок с помощью механизмов дотирования, льготного налогового режима и др. Нужно сделать так, чтобы деньги перераспределялись в отрасли, не связан¬ные с добычей или обработкой нефти. Определенные шаги в этом направлении делаются: сейчас правительство вносит в Госдуму законопроект о развитии Дальнего Востока. В рамках этого законопроекта предлагается до 2019 года обнулить налог на прибыль для инвесторов, вкладывающих средства в формирование экономики Дальнего Востока, а с 2019 по 2024 год установить этот налог на уровне 10%. Это неплохая инициатива, но ведь Россия состоит не только из Дальнего Востока. Большая ошибка - думать, что в остальных регионах все проблемы решены и дела обстоят прекрасно.

NBJ: Эксперты утверждают, что наша экономика страдает от недостатка кредитных ресурсов, и, пожалуй, с этим можно согласиться, если посмотреть на динамику темпов роста объемов корпоративного кредитования в последние годы.

А. МУРЫЧЕВ: Тут можно вернуться к Базелю III и к стремлению наших финансовых властей внедрить этот стандарт по принципу «чем раньше, тем лучше». Надо понимать, что переход банков на Базель III неизбежно повлечет за собой сокращение кредитования, потому что повысятся требования к капиталу, формированию буферов, нормативам достаточности, резервированию и т.д. Хочется задать вопрос: логично ли это в ситуации, когда у нас и так, как вы справедливо заметили, налицо падение темпов роста корпоративного кредитования? По итогам 2012 года эти темпы упали в два раза по сравнению с аналогичным показателем в 2011 году.

NBJ: Есть мнение, что виной тому слишком высокие процентные ставки по корпоративным кредитам.

А. МУРЫЧЕВ: На мой взгляд, это не главная причина. В качестве определяющего фактора я назвал бы вялое развитие промышленного производства, а с учетом результатов последнего квартала -падение промышленного производства. Добавьте к этому сокращение числа «хороших» корпоративных заемщиков и уже после этого растущую стоимость заимствований. Парадоксально в последнем факторе то, что снижение ставки рефинансирования ЦБ не приводит к снижению ставок по кредитам, как бы ни было уверено в обратном наше правительство. По классической экономической теории так должно происходить, но у нас это происходит не так. Ставка рефинансирования в России на уровне 8,25%, а ставки по корпоративным кредитам на уровне 15-18%!

Конечно, очень хорошо, что есть программы поддержки малого и среднего бизнеса, есть институты развития, например МСП Банк. Но давайте скажем честно: ресурсов МСП недостаточно для того, чтобы насытить спрос на кредитные ресурсы со стороны малых и средних компаний. Задача государства - докапитализировать институты развития, укреплять фондирование МСБ, вычленять малые предприятия, которые необходимо поддерживать, разрабатывать механизмы дотирования процентных ставок по кредитам. Если мы хотим создать диверсифицированную экономику, то у нас нет иного пути, кроме поддержки малого предпринимательства.

NBJ: Представители банков, обсуждая вопрос о ставках по корпоративным кредитам, говорят следующее: да, они высокие, но на их динамику не в лучшую сторону влияет ужесточение регуляторных требований - новые редакции Инструкции № 110-И, Положения № 254-П и т.д.

А. МУРЫЧЕВ: Да, этот фактор тоже не следует сбрасывать со счетов. Ужесточение пруденциальных требований по резервированию повлияло на объемы так называемых технических ссуд. Если раньше финансово-кредитные организации выдавали их спокойно, поскольку они вдоль и поперек знали заемщиков, то теперь под такие ссуды требуется стопроцентное резервирование. Естественно, банки не заинтересованы более в их предоставлении.

NBJ: Вы в данном случае имеете в виду «связанных» заемщиков?

А. МУРЫЧЕВ: И их, и другие предприятия. Есть же компании, которые не могут предоставить залоги или поручительства для получения кредитов, но банки точно знают, что эти заемщики добросовестно обслужат займы.

«ЦБ ДОЛЖЕН МОТИВИРОВАТЬ БАНКИ К РАСЧИСТКЕ БАЛАНСОВ»

NBJ: В 2012 году наблюдался существенный рост на рынке потребительского кредитования, и ЦБ фактически посвятил весь прошлый год попыткам «охладить» этот процесс. С вашей точки зрения, регулятор в данном вопросе действовал правильно?

А. МУРЫЧЕВ: С одной стороны, да, поскольку в сегменте необеспеченных ссуд прирост составил 53%, соответственно, риски банков-кредиторов возросли. Но, констатируя этот факт, давайте не будем забывать о причинах, которые обусловили взрывообразный рост доли таких кредитов в портфелях банков. Прежде всего, это оживление спроса на различные товары со стороны населения, повышение доступности таких кредитов для потенциальных заемщиков и даже, как ни странно, выход на рынок конкурирующих с банками организаций.

NBJ: МФО?

А. МУРЫЧЕВ: Да. В этом контексте банки, естественно, стали смягчать требования для заемщиков и увеличивать объемы выдачи потребительских кредитов.

Есть еще один момент, который необходимо упомянуть: с прошлого года наряду с выдачей новых кредитов пошла волна рефинансирования старых. Она способствовала увеличению объемов и повышению доли потребительских кредитов в портфелях банков. Поэтому, должен признать, есть основания говорить о том, что на рынке образуется «пузырь» и что при определенном развитии ситуации он может лопнуть.

NBJ: Несмотря на усилия, которые предпринимает ЦБ, чтобы этому воспрепятствовать?

А. МУРЫЧЕВ: А как он может воспрепятствовать? Люди идут в банки. Им, что же, должны отказывать в предоставлении кредитов? Затем на каком-то этапе наступает момент реструктуризации значительной доли выданных ссуд: по данным ЦБ на сегодняшний день примерно четверть крупных кредитов прошла через реструктуризацию. Почти половина этой четверти - тяжелое наследие последнего кризиса.

NBJ: Те самые «плохие» кредиты, о которых столько говорили в 2009 году?

А. МУРЫЧЕВ: Конечно. Они никуда не делись с балансов банков, просто были пролонгированы, реструктурированы, и их объем по данным Банка России на конец 2012 года составил 1,6 трлн рублей.

NBJ: Такая бомба замедленного действия?

А. МУРЫЧЕВ: Да. И более 60% из них -это пролонгированные ссуды, причем их объем за прошедшие три года не изменился. То есть речь идет о триллионе рублей.

NBJ: Можно ли как-то эту бомбу нейтрализовать, пока она не взорвалась?

А. МУРЫЧЕВ: ЦБ должен мотивировать банки к расчистке балансов, если участники рынка не осознают важность проблемы и не занимаются этим самостоятельно. Более того, кредитные организации боятся показывать проблемные кредиты на балансе, они их прячут с помощью реструктуризации или пролонгации. Замечу, что их европейские «коллеги» придерживаются в этом вопросе совсем иной стратегии: практически все предъявили регуляторам свои «плохие» кредиты. Конечно, это привело к снижению их капиталов, но, с другой стороны, дало им возможность получить господдержку. У нас же, несмотря на полученный опыт - кризисы 1998-1999 годов и 2008-2009 годов, - банки продолжают надеяться на лучшее, а проблему «плохих» долгов решают исключительно в краткосрочной перспективе по принципу «как спрятать их сегодня, чтобы не пострадать завтра».

NBJ: В заключение несколько вопросов о пассивной базе банков. Вы говорили о том, что желательно расширение инструментария фондирования банков со стороны ЦБ и удлинение сроков этого фондирования.

А. МУРЫЧЕВ: Надо отдать должное ЦБ: на фоне кризиса 2008 года он внедрил достаточно широкий спектр инструментов рефинансирования. Я считаю, что этот перечень можно совершенствовать и что вполне можно удлинить сроки фондирования. Только действовать в этом вопросе надо эволюционно, никто не призывает увеличить сроки сразу до 3-5 лет и начать предоставлять средства всем банкам без разбора. Эту задачу можно решать шаг за шагом, тем более что, как я уже сказал, опыт у ЦБ в этом вопросе есть.

NBJ: Но в основном пассивная база банков пока пополняется за счет депозитов физических и юридических лиц. И тут хочется спросить о вашем отношении к предложению Минфина облагать дополнительным налогом доходы граждан по депозитам в случаях, если ставки по депозитам, установленные банками, превышают ставку рефинансирования ЦБ на три процентных пункта.

А. МУРЫЧЕВ: Видимо, преследуется цель охладить пыл банков, которые «заигрываются» со ставками.

NBJ: Не только эта цель. Правительство надеется на то, что люди, ориентированные на высокую доходность вложений, в случае реализации этого предложения начнут обращать больше внимания на другие финансовые инструменты, прежде всего на акции.

А. МУРЫЧЕВ: Мне кажется, это слишком сложный путь. Если банк «заигрывается» со ставками по депозитам, то логично увеличить для него норму отчислений в фонд страхования вкладов. Зачем облагать дополнительным налогом доход клиента, ведь «заигрывается» в данном случае банк, а не клиент. Ответственность должны нести кредитные учреждения.

NBJ: Дифференцированная шкала отчислений в ССВ, о которой вы говорите, до сих пор так и не введена. Насколько я понимаю, идут споры -привязать размер отчислений к величине процентной ставки по вкладам или к уровню финансовой устойчивости банков. Вы сторонник первого предложения?

А. МУРЫЧЕВ: Да. В первом случае мы имеем вполне конкретный регламентный режим. Если средняя ставка по рынку составляет 11%, а ты, как банк, привлекаешь депозиты под 13%, то будь любезен страховать свои риски с помощью дополнительных отчислений в ССВ. Такой критерий, как финансовая устойчивость, более расплывчат, во всяком случае, регламент определения этого показателя на сегодняшний день неясен.